Денис Иванович Станиславов рассказал о причинах своего ухода, о необходимой реформе МСУ, о неожиданных аспектах работы мэра и о планах на будущее. — Срок ваших полномочий на посту градоначальника Шахт истекал в мае 2016 года. Свои полномочия вы сложили досрочно – в сентябре 2015 года. В чем причина? — Дело в том, что в конце сентября город только что вышел из выборов в Городскую Думу. Состав депутатского корпуса обновился примерно на треть. По новому законодательству предстояло назначить сити-менеджера и избрать главу города. Как вы знаете, сити-менеджера – т.е. главу администрации – назначает конкурсная комиссия из 8 человек: четыре человека из числа депутатов Шахт, остальные – по представлению Губернатора области. Конечно, собрать конкурсную комиссию можно было и в мае, но это оттянутые во времени очередные выборы. Искренне полагаю, что любые выборы – микрогражданская война: тратятся бюджетные деньги, возникает политический резонанс, нарушается нормальная работа и жизнь горожан. Именно поэтому было принято решение своевременно привести структуру власти в Шахтах в соответствие с законодательством. Тянуть время ради нескольких месяцев мэрства смысла не было. — Многие прочили Вам переход на должность сити-менеджера. Почему Вы решили уйти из большой политики? — Занимая какую-либо позицию или место, человек всегда ставит себе определенные задачи. Не важно спорт это, бизнес, или политика. И нужно понимать, можешь ли ты выполнить поставленные задачи или нет. На посту мэра города Шахты ряд задач я смог выполнить, что-то не получилось из-за каких-то моих личных качеств, иные задачи не были реализованы по вполне объективным причинам. Мне кажется, я исчерпал себя на данной позиции, решение было разумным и хорошо обдуманным. — Была ли объективная причина принятия данного решения? — Безусловно, была. Это несовершенство системы. Приведу пример: если течет крыша, то можно бесконечно ставить тазики, собирать воду тряпками. Эти меры дадут определенный эффект, но вода будет течь с потолка до тех пор, пока мы не починим крышу. Федеральный закон «Об основах местного самоуправления» изменялся несколько раз. Последняя редакция очень сильно отличается от первоначальной: круг полномочий и обязательств органов местного самоуправления (МСУ) расширился на десятки позиций. При этом финансирование не изменилось, а в результате мы имеем дисбаланс между обязанностями и источниками их финансирования. — Вы говорите о том, что часть обязательств просто невозможно выполнить на муниципальном уровне? Можете привести пример? — Конечно, примеров очень много: от обеспечения безопасности дорожного движения и функционирования народных дружин до профилактики террора и работы ГО и ЧС. Скажем, есть система «Безопасный город». Для ее работы нужно поставить камеры видео фиксации нарушений, одно устройство окупается в среднем за 2 месяца работы. Но вот только камеры мы ставим за счет муниципального бюджета, а штрафы уходят в бюджет региональный. По-хорошему, нужно хотя бы 50% рефинансирования – на дальнейшее развитие системы, а остальное забирать в вышестоящий бюджет. Это будет сбалансированное решение. — Получается, что камеры в таком случае стали бы дополнительной статьей дохода в местном бюджете. Но, как известно, любой источник дохода имеет емкость. При таком балансе, когда емкость будет исчерпана? — Территория города не безгранична, поэтому рано или поздно установка камер закончится. И даже несмотря на то, что сама по себе эта мера непопулярная, но мы бы достигли цели программы – построили «Безопасный город». Больше камер – больше штрафов, рано или поздно люди поняли бы, что в городе нужно соблюдать скоростной режим. Наглядный пример – Москва, где уже практически никто не ездит по полосам, предназначенным для движения общественного транспорта. По достижению этой самой емкости, можно менять финансовую модель: оставлять городскому бюджету 10% штрафов на поддержание системы, а остальное передавать в региональный бюджет. Так выигрывают все. Но пока это все экономическая теория, а на практике – денег нет. Городу не выгодно ставить эти самые камеры. И никакие совещания-собрания не изменят ситуацию, пока не появится финансовая модель. — Утверждения «денег нет» чаще всего звучат в обсуждении дорожной проблемы. Здесь тоже усматриваются дисбалансы? — Конечно. Спросите любого главу администрации, почему такие плохие дороги – он ответит, что денег действительно нет. И начнется очередной визг – жулики и воры опять всё потратили не туда. Но давайте посчитаем: чтобы вывести дороги в Шахтах по качеству на хотя бы Ростовский уровень нужно порядка 4 миллиардов рублей. Это чуть меньше, чем годовой бюджет города. На моей памяти в лучшие годы на ремонт дорог выделялось менее полмиллиарда. Это значит, что все дороги мы сможем отремонтировать за 8 лет, но за это время часть из них уже придёт в негодность – особенности климата, частые переходы через температурный ноль. Дорожники подробнее расскажут. Вот и получается замкнутый круг. Эта проблема намного более глубокая и системная, чем тот же самый «Безопасный город», поэтому я затрудняюсь ответить, как можно решить вопрос. Однако, с уверенностью отмечу, что за последние годы качество дорог, особенно федеральных, существенно улучшилось. Но опять же, локально мы можем несколько изменить ситуацию на местном уровне, если, например, продолжим наказывать за перегруз. — Насколько эта проблема актуальна в регионе, и как вы ее решали в Шахтах? — Приведу печальную статистику: перегруз на 20 тонн – данность, перегруз на 20% — норма. Вы только задумайтесь, много ли на территории области весовых, которые реально работают? В Шахтах мы создали звено весового контроля муниципальной инспекции, получилось следующее: приезжает грузовик с явным нарушением, составляется протокол, и тут «внезапно» оказывается, что у водителя нет путевого листа, а собственник транспорта отношения к грузу якобы никакого не имеет. В итоге выписывается штраф на физическое лицо в размере 3.000 рублей. Если бы выписывали на юрлицо – была бы сумма в 300.000 рублей. Серьезная разница, правда? Если, конечно, грузовик транзитный, то с документами все в порядке и протокол на фирму выписывается, но суд проходит по месту регистрации транспорта (т.е. не в Ростовской области), где, зачастую, дело перекраивается и по факту маленький штраф получает физлицо. Стоит дважды оштрафовать перевозчика на 300.000 рублей, и перегрузы уйдут в прошлое. Поэтому штраф должен быть единым, независимо от наличия документов на груз, а суд должен проходить по месту составления протокола. И такая чехарда у нас во многих аспектах. Не ясно, кто кому подчиняется, и кто за что отвечает. — Что Вы имеете в виду? Отношения между муниципалитетами и субъектами в России? — Именно. Любой глава постоянно находится в поиске финансирования, постоянно сталкивается с перекрещиванием контроля. Как ни крутите, не должен назначенный чиновник контролировать избранного мэра. А по факту получается, что любой министр, или даже его заместитель может вызвать главу администрации «на ковер». Это неправильно, выстраивается модная, но призрачная вертикаль власти, а ответственность и разделение компетенций размывается. Конечно, понятие «мэр» уходит в прошлое – у нас теперь будут назначенные сити-менеджеры, но и этот путь вряд ли можно считать оптимальным. — Считаете, что мэра должны избирать жители города? — Честно говоря, раньше я думал иначе, но сейчас уверен, что должность мэра должна быть выборной. И выбирать нужно без политики, без партий. Вплоть до того, чтобы на время избирательной кампании и полномочий кандидат приостанавливал свое членство в партии. Потому что мэр города – это прежде всего рачительный завхоз, а не политик. Все начинается с улицы – с МКД, благоустройства и малого бизнеса. Поэтому нужно менять правила игры. Не назначать, а выбирать. Чтобы люди не говорили – «вы сами их назначили». Нет, никто никого не назначал, а вы сами выбрали себе градоначальника. Выберут плохого мэра, значит, будут ездить на автомобиле без демфера. По-русски говоря, руль будет бить в зубы на каждой кочке. Есть хороший анекдот на эту тему: общаются два садовника — русский и английский, наш спрашивает – «как вы такие пушистые газоны выращиваете?». Англичанин отвечает: «Все просто, поливаем, удобряем, культивируем. Поливаем, удобряем, культивируем». «И все?», спрашивает первый, – «И все… И так 100 лет». Тоже самое и у нас. Таким путём мы и политическую грамотность повысим, явка на выборах возрастет, доверие к власти тоже. Но будут ошибки и нужно время. — Если предложат вернуться в политику, какое решение примете? — Однозначно откажусь. Для меня тема политики закрыта. — До прихода на должность мэра Шахт вы возглавляли структуры, бюджет которых превышал бюджет этого города. Если провести аналогию: в чем сходства и различия между руководством бизнесом и руководством городом? Можно ли руководить городом, как, скажем, и бизнесом? — Однозначно, можно. Политический и экономический менеджмент очень похожи. Есть хорошее высказывание Рональда Рейгана: «Только на втором сроке я понял для чего нужен Президент – чтобы каждый день принимать решения». Мэр – это глава большого коллектива, он должен рассматривать конфликты, ругать и заставлять, но не мешать работать. При этом нельзя только заставлять – в тюрьмах никогда хорошо не работали. — Мэр города должен быть популистом и оратором? — Я уже говорил о том, что мэр должен быть политиком лишь во-вторых, поэтому риторика для градоначальника – не главное. Хорошо, но не главное. Мэр – не рупор, он завхоз, повторюсь. Наверное, если бы градоначальников избирали на один срок максимум, качество работы существенно улучшилось. Человек руководствовался бы не будущими выборами, а исключительно — прагматизмом. Хотя тоже — палка о двух концах. — С каким проблемами в Шахтах вы столкнулись прежде всего? (город был в состоянии затяжной экономической депрессии в 2011 году – прим. «Делового Сообщества») — Не думаю, что эта формулировка верна. Да, не было системной работы, не было серьёзного экономического планирования, но город жил и развивался. Политическая ситуация была очень нестабильной, это да. Но кризис ведь на самом деле в головах. Во многом, это вина четвертой власти: слишком уж сильно тиражировалось мнение, что бывшие шахтерские города – депрессивная территория. Вот живет семья в Шахтах, у них есть все: дом, автомобиль, стабильная заработная плата, дети растут, но в мыслях одно – «мы живем в депрессивной зоне». Гениальное решение тогда принял Губернатор Голубев, который запретил широкое упоминание о каких-то там депрессиях. Экономически это ничего не изменило, но само понятие исчезло и сейчас практически не употребляется. — В чём же тогда причина такого положения дел в городе на 2011 год? — Причина в людях и постоянных попытках показать им внутреннего врага. Исторически так сложилось, что шахтинцы — люди талантливые, предприимчивые, исключительно работоспособные, но при этом очень обидчивы, активны во всём, упрямы в своих антипатиях. Кто строил шахты? Кто работал на шахтах? Сильные личности — и в дружбе, и в ненависти. От ген не уйдешь – все пассионарии. Нужен особый подход, уважительный и спокойный. Плюс к тому, многие мерзавцы постоянно пытаются этим воспользоваться и раскачать людей в собственных интересах. — Как экономически удалось уйти от проблем 2011 года? — Прежде всего скажу, что в Шахтах у меня была прекрасная команда: талантливые, креативные, порядочные и ответственные сотрудники. Вместе мы искали новые доходы в городской бюджет. Собственных налоговых доходов катастрофически не хватало, областной бюджет действительно не резиновый. Начали работать с инвесторами, начали сдавать в аренду и продавать землю. Было два пути: сидеть ровно и ждать предложений или самим идти и обивать пороги. Мы выбрали второй путь. Стояла задача максимально ускорить прохождение всех стандартных процедур, дать максимальное количество положительных решений по вопросам выделения земельных участков. Если посчитать, то 4 городских земельных комиссии в месяц могли за год передать предпринимателям количество земли, способное трудоустроить около 1000 горожан. Конечно, я говорю в первую очередь о торговле, но это огромная цифра. — Упреков на счёт ритейла не было? Не задавали вопросов, почему вы строите магазины, а не заводы? — В первую очередь, мы должны искоренить безработицу любыми путями. Большие предприятия – это уже не армии сотрудников, а высокотехнологичные производства с оптимизированными рабочими местами. Ритейл дает значительно больше мест для трудоустройства. Мэр должен бороться с безработицей и наполнять бюджет города, а не умничать — где бы мне занять народ: в продажах или в реальном секторе экономики. Сейчас не время харчами перебирать, нет такой возможности. — Шахтинцы не выступали против засилья ритейла в городе? — Разумеется, выступали. И вот тут нужно проводить разъяснительную работу, объяснять людям, что магазин – лучше, чем грязный и заброшенный пустырь в любом случае. Несколько раз после проведения общественных слушаний мы были вынуждены отменять принятые решения, но это нормальный процесс диалога. — Вы стояли у руля Шахт более 4 лет. За это время вы точно дали для себя установку-ответ на вопрос: какая основная задача главы муниципального образования? — Задач несколько. Прежде всего необходимо наладить работу администрации, как единого слаженного механизма. При этом важно не поддаться интригам и соблазну обставить себя не профессионалами, а «своими людьми». Конечно, основная деятельность связана именно с формированием доходной части бюджета, с рачительным отношением к бюджету, с взаимодействием с инвесторами. Повторюсь, важно уметь принимать решения — сотрудники приходят к тебе именно за ними. Кроме того, нужно выстроить связь с Думой. Самая страшная ошибка, которую может совершить мэр – поругаться с городскими депутатами, ведь без согласия и паритета ключевые решения не состоятся. — У Вас не было проблем с гордумой? — Текущие проблемы, конечно, были, но мы всегда находили точки соприкосновения, умели слушать друг друга и приходили к консенсусу. Все-таки мы единое целое, у нас единое финансирование и единые задачи. Отмечу, что применялся программный подход – жесткое планирование на кратко-, средне- и долгосрочные периоды. Не было хаоса и волюнтаризма, но была надежда на развитие. — Если на примере Шахт говорить об общей тенденции по стране. Насколько налажено взаимодействие представительной и исполнительной власти на местах? — Про федеральную и региональную исполнительную власть не скажу, я там не работал, а опираться на данные прессы глупо. Что касается Шахт, то здесь мы строили диалог с двумя совершенно разными созывами, и это в целом получалось конструктивно. Да, были сложности, споры, даже дебаты, но компромисс находился всегда. — Это как-то связано с партийной принадлежностью депутатов? — На самом деле нет. В действующем на момент моего избрания созыве большинство было за «Единой Россией», в Думе присутствовал один коммунист, один эсер и один беспартийный. Конечно, неадекватность можно встретить везде, но большинство шахтинских депутатов – состоявшиеся и самодостаточные люди, которые личные амбиции выносили на второй план. Мы понимали друг друга. Во многом это заслуга руководителя депутатского корпуса Ирины Жуковой. Она очень толковый руководитель и сильный человек, может работать в сложном и капризном мужском коллективе. — В России начинается предвыборная гонка в Госдуму-2016. Какой прогноз по кандидатам вы можете дать? — Если говорить о кандидатах-одномандатниках, то здесь всё очень субъективно и зависит от человека, от округа и от конкуренции на нём. Скажу с уверенностью, что традиционные политтехнологии не сработают – реклама вызовет отторжение, классические листовки и баннеры уже стали спамом. Нужно идти в народ, работать с населением. Нужны реальные дела. Тем более сейчас, когда люди хотят общения, хотят, чтобы их проблемы были услышаны. Что касается прогноза по партиям, то думаю расстановка сил существенно не изменится: большинство у «Единой России», следом за ними с небольшим отрывом – коммунисты, далее эсеры и ЛДПР. — Расскажите о текущей работе. Чем вы занимаетесь сегодня и какие планы на ближайшие пару лет? — Текущая работа – это бизнес. Вхожу в совет директоров группы «ЮГ» (в группу входят крупные инвестиционные, строительные, проектные и управляющие компании – прим. «Делового Сообщества»). Буду продолжать заниматься строительством жилых и коммерческих объектов, любым строительством, кроме государственного. Кроме того, начинаем выходить на рынок HoReCa. — Вы открываете рестораны? Или гостиницы? — Пока не хочу говорить. Плохая примета. — В одном из прошлых лет журналисты назвали Вас самым богатым мэром Дона – тогда по информации СМИ Ваш годовой доход составил чуть менее 16 млн. рублей. Как дела идут сегодня? — Честно говоря, журналисты ошибаются – по декларации доход был несколько выше. Сейчас, в связи с моим долгим отсутствием в бизнесе и работой на муниципальной службе, доходы резко упали, но я надеюсь поправить это положение дел в ближайшие годы. — Вопрос касаемо ГК Ростовгорстрой. Когда-то ее включали в 150 лучших строительных организаций России, однако последние годы, судя по всему, были непростыми для компании – многочисленные судебные тяжбы (среди дочерних предприятий), иски о банкротстве от банков. Как сейчас, в кризисное время, чувствует себя группа компаний? — Ситуация улучшается. Мы пережили самые тяжелые времена до кризиса, нам повезло. Сейчас, так сказать, достигли дна, оттолкнулись от него и всплываем. Главное – мы смогли сохранить коллектив, это как знамя полка. Смогли сохранить – сможем идти к победе и дальше. На мой взгляд, была допущена ключевая ошибка – мы связались с крупными госзаказами, с федеральными объектами, сделав ставку только на них. Это чуть не погубило весь бизнес. Нельзя было настолько разбалансировать портфель заказов. — Раз уж заговорили о кризисе, как Вы считаете, когда экономика страны выйдет из затяжной рецессии? Как по-Вашему, мы уже достигли того самого дна? — Пока мы не выстроим систему местного самоуправления в России, экономика всегда будет уязвима. Всё решается на земле. В конкретном городе, в конкретном поселении. Можно в ручном режиме построить огромный завод. Но развивать систему малого бизнеса возможно только системно. И в первую очередь необходимо системно ему не мешать. От муниципалитета необходима земля и разрешение на строительство, при этом законно и быстро — всё, больше ничего. От субъекта и федерации в нынешних условиях — коммуникации, при этом дешёвые коммуникации. У нас никто не может работать с инвестором, даже если искренне хочет. Люди приходят с предложениями развивать инфраструктуру, создавать рабочие места, платить налоги, а им не могут помочь и по субъективным, и по объективным причинам. Такую ситуацию необходимо срочно менять – понятное дело, что процесс не быстрый, он нудный и невероятно долгий. Им никто серьезно не занимался в последние докризисные годы. Огромная работа ведется в сфере внешней политики, а о внутренней как будто все и забыли. Вот и получается: ходим по улицам морды бьём, а у самих сарай валится. Вот и получается: ходим по улицам морды бьём, а у самих сарай валится. Публикацию предложил: Геша