Графомания

[Yusup]

Волк идет вперед.
Это случилось. Такое случается иногда с каждым, кто имеет неосторожность возвращаться пешком домой, припозднившись после вечера с друзьями или встречи с подругой. Наверняка каждый испытывал хоть раз чувство, когда идти вовсе необязательно, и можно остаться у подруги или у кого-то из друзей. Но то ли это природная аномалия, то ли просто привычка всегда возвращаться туда, где тебя всегда ждут, возвращаться домой.
Он шел по пустынной улице освещаемой недавно установленными фонарями и искренне радовался не по-зимнему теплой январской погоде. И хотя было тепло, он шел в черном кожаном плаще, черном свитере под горло одетом поверх темно-синей рубашки, черных теплых джинсах и такого же цвета остроносых ботинках с заклепками. Как говорили некоторые его знакомые: «Пафосности ему было не занимать», некоторые называли его просто «плащ», но ему было все равно, сам он себя называл «волком». И он, не оглядываясь на других, шел вперед …
Он писал. Когда-то он писал светлые стихи про любовь, но писать про любовь, и о любви все равно, что рассказывать слепому, как прекрасна радуга, никто кроме тебя самого не поймет всей глубины чувств, а потому надо просто любить. Теперь он писал все больше о ночи, о страхе, о боли, и о смерти. Кто-то скажет, что писать о смерти, значит приближать ее. Но кто может сказать, когда она придет, а когда она появится на твоем пороге, успеешь ли черкнуть хоть пару строк о том, что же это, когда чувствуешь её присутствие и становится необычайно холодно даже в самый теплый летний вечер. Он не боялся смерти, ведь сбежать от жизни можно, от смерти ж, не уйти. Он лишь надеялся, что встретиться с ней, доведется еще не скоро. И он шел по жизни вперед…
Разные мысли путались в его голове, множество планов и идей рождалось и тут же гасло, некоторые даже обретали осмысленные фразы, которые сами вырывались из, постоянно пересыхающих губ. Он так и не нашел времени обзавестись диктофоном и снова то что успело родиться и сорваться с губ исчезало вместе с порывами встречного ветра, и память не в силах была удержать то, что шло из глубины души, или если будет угодно ярым атеистам, из глубин подсознания. И он с досадой шел вперед….
Встречный ветер рвал полы распахнутого плаща, просачивался сквозь теплый свитер и приятно ласкал уставшее от дневной суеты тело. Завтра наверняка будет температура и насморк, а впрочем, будет ли оно? Кто знает!? Он не знал и радовался этому встречному ветру, радовался ночной свежести, радовался каждый раз как последний, ведь в жизни так мало бывает моментов, когда есть возможность порадоваться просто тому, что живешь, дышишь, видишь, слышишь и чувствуешь. Ведь за чертой смерти в вечности только и останется вспоминать самое лучшее, из того, что пережил. И он шел вперед….
Как и в тот день, когда он, городской паренек пошел в лес недалеко от поселка, куда приехал к родне погостить. Путь лежал через пастбище, на котором паслись отары овец. Он прошел мимо пастуха крепкого еще мужчины, хотя ему уже и пошел седьмой десяток, и его молодого помощника. Углубившись в лес метров на пятьсот, или чуть больше он услышал рядом блеяние, каким то образом отбившейся от стада овцы. Что ж вернуть овцу дело, казалось бы, не хитрое, да вот только на блеяние овцы явился еще один лесной путешественник, серый и клыкастый матерый зверь, которому не то, что овцу и лося завалить было раз плюнуть. И уж если честно, паренек и рад бы не вмешиваться да вот только предательский треск кустов, через которые он так небрежно продирался, привлек внимание хищника. Сколько гонял зверь парня по лесу, неизвестно, но тому явно это время показалось вечностью, и вот перемахивая через очередную прогалину, он влетает на то самое пастбище перед поселком, через которое в этот треклятый лес он попал. Казалось бы спасение близко. Но на открытом пространстве серый прибавил ходу и уже через пару секунд впился зубами в твердую пятку прочных берцев. Следующее мгновение и нацеленные на горло клыки впились в поднятую в последний момент руку.
Воспользовавшись этой счастливой заминкой, парень таки вспомнил про нож, с широким и прочным лезвием на поясе и рука, описав дугу, со всего маха вонзила клинок по самую рукоять в голову зверя. Тушу, он оставил там же, потому что сил уже не было, достаточно было и того что, ватные ноги непонятно как, но донесли его до поселка. Рука опухла и нестерпимо болела, но останавливаться было нельзя. И Волк шел вперед…
Он шел и видел, как быстро приближались к нему молодые люди, избравшие средством своих доходов, выражаясь сухим юридическим языком, преступную деятельность. Трое, не много, но и не мало особенно для того, кто имел представление о том, что такое численный перевес. Стало страшно. Очень. Но показать спину и побежать, значит заранее сдаться. Кто-то может, и предпочел бы навострить лыжи, но только не он, а смотаться он всегда успеет. И он шел вперед….
Когда троица приблизилась на расстояние в пять метров, бандиты мгновенно рассредоточились и начали зажимать его в клещи. Двое были чуть пониже ростом, чем Волк, третьим был среднего роста крепыш. Крепыш, чуть замедлив шаг, двинулся прямо на Волка, в руке вынутой из кармана дубленки сухо щелкнул и блеснул тусклым матовым отливом выкидной нож. Остальные начали заходить с боков. Отступать было поздно. Если повезет, то можно будет проскочить мимо крепыша и сделать то, что следовало с самого начала, а именно ноги…
Когда-то в детстве у Волка был друг, и они вместе тренировались по незаконному в то время самоучителю САМБО, примитивно нарисованному бывшим спецназовцем потерявшим в горячей точке ногу, боец расстался с этими рисунками за три канистры «жигулевского». В то время они добились такой скорости, и точности приемов, что выполняли их, практически не задумываясь, «на автомате» - как советовал бывший боец. Но то было в детстве, а с тех пор прошло больше десятка лет. Единственное в чем был уверен Волк, так это в том, что ноги его по-прежнему быстры, как и тем летом, когда он взял себе это имя, обменявшись кровью с тем кого так и не нашли его родичи в поле.
Резко рванувшись вперед, крепыш с разворота и сверху, видимо он любил эффектные и опасные выпады, нанес удар. Тело Волка само подалось вперед, так, словно не прошло двенадцать лет с последней тренировки, и чуть подсев встретило скрещенными руками руку с ножом. Ноги выпрямились, описавшая дугу правая рука пропустила под себя и зажала руку с ножом, и, резким ударом ребром левой ладони по горлу Волк отправил в неуправляемый полет к земле крепыша, судорожно схватившегося за горло … самое время, чтобы смыться, хорошо еще, что парочка за спиной не успела понять, что случилось. А вот крепыш успел, и со всего маху полоснул по ноге, хорошо еще, что удар пришелся на исходе, иначе лежать бы Волку тут же, с распоротой ляжкой и, скорее всего и горлом за такую непростительную проворность. Что ж порез только подстегнул желание оказаться подальше. Ускорение, с которым Волк рванул с места не оставило шансов ни подельникам крепыша ни ему самому уже замахнувшемуся второй раз, который наверняка пришелся бы точнее первого. Волк перевел дух, и тут началось то, чему следовало случиться намного раньше, но по счастью нервная система дольше положенного отходила от болевого шока. Невыносимая боль прожгла ногу насквозь и постепенно стала тупой и ноющей. Все же рана оказалась серьезней, чем показалось вначале, и пробежал он не больше четырех кварталов. И это было везением, что троица не стала его преследовать. Нога стала ватной, и идти пришлось очень медленно. Наступать на нее становилось все сложнее, да и джинсы успели набрать порядочно крови. Ему оставалось пройти еще довольно длинный путь. Но Волк шел вперед…

Зов крови.
«Ну, вот и дома!» прошептал Волк, перешагивая через порог своего дома, это было последнее, что он сделал осознанно, дальше шел сплошной туман.
В ту ночь скорая помощь увезла его в реанимацию, настолько плох он был. У него было заражение крови. И даже постоянные переливания чистой плазмы не улучшали его состояния. Врачи не смотрели в глаза его родителям, а между собой уже прикидывали сколько еще времени парень сможет бороться с недугом, пока его не оставят жизненные силы. Потом родителям посоветовали забрать его домой, умирать.
Жить ему осталось всего пару дней, и отчаявшиеся родные уже потихоньку откладывали из своих запасов деньги на последние проводы. Он лежал в своей постели, худой, неестественно бледный, больше похожий на скелет чем на живого человека. На теле открылись множество ран и незаживающих язвочек, которые доставляли страдания его телу, в то время как он все еще продолжал бороться, тратя последние крохи своей воли к жизни, сдаваться он и не собирался. И даже сейчас находясь в полной темноте в своем полуразрушенном замке воли, он таскал камни своих мыслей, и из этих камней строил свою последнюю стену. Стену, которая лишь ненадолго задержит того демона, что так долго и методично разрушал по кирпичику замок его воли к жизни, и саму жизнь. Сначала он молился, и это помогало, потом силы для молитв кончились, как и сами молитвы, ибо каждая защищала всего один раз. Теперь же он просто сидел внутри своего последнего укрепления, в темноте, и ждал… смерти.
Сначала ему показалось, что это демон ощупывает стену, выискивая слабое место, но потом он понял, что-то, что скреблось за его спиной по ту сторону стены - его шанс. Он стал аккуратно откидывать камни в том месте, где звук был наиболее отчетливо слышен. Спустя считанные минуты, он увидел просвет по ту сторону стены и тут же отпрыгнул от лаза. Он, несомненно, узнал эти глаза и звериную морду. Это был волк, тот самый который чуть было, не задрал его несколько лет назад, и лишь по случайности ему это не удалось. Сердце медленно отстучало несколько ударов, и две пары глаз пересеклись и уже не могли оторвать взгляда друг от друга. Всего несколько минут прошло, чтобы человек смог понять, что это не случайность, и по стечению обстоятельств его душа оказалась связана с этим зверем узами крови. Друг открыл ему тайну крови, которая давала волкодлаку неограниченные ресурсы к регенерации, делая его практически неуязвимым. Был лишь один способ по настоящему убить волкодлака, пронзить сердце серебряным оружием, окропленным кровью его брата по крови. Открыл он и причину своего вмешательства. Этот волк был последним в своем роде, и прошло уже очень много времени с тех пор, когда ему просто надоело жить. Он выбрал Волка, чтобы тот помог ему присоединиться к своей стае по ту сторону стены жизни. Теперь они были братьями. Волк исчез, а там где был лаз, появилась самая обычная дверь, дверь в жизнь. И он сделал шаг вперед…
Видение.
Сон. В первый раз за много лет он видел сон. Конечно, у него были сновидения приходящие, как и у всех, в период быстрого сна, но он их никогда не помнил. Этот сон напомнил ему о том, что несколько лет назад он был почти за гранью жизни. И его не покидало ощущение, что перед самым возвращением произошло что-то, связанное с большим животным, не то серой собакой, не то волком. И теперь сон дал пищу для раздумий. Несомненно, волк, которого он видел во сне, был тем же самым, которого он видел в бреду во время болезни. Вот только, увиденное теперь не очень то понравилось Волку.
Флажки, те самые которыми всегда загоняют волчью стаю охотники. Вот только охота шла на одного, большого и опасного хищника. Вот волка взяли в тиски. Путь к отступлению всего один, он очевиден, а значит там уже стоит стрелок. И он пошел, мало ли пуль всаживали в него, за его долгую волчью жизнь. Прыжок, и впереди показался силуэт. Миг, и мягкие лапы опустились на сухую осеннюю листву в нескольких метрах от стрелка. Миг, и сильные лапы подбросили тело в гигантском прыжке, навстречу выстрелу… тишина, и только шелест ловушки разъяснил волку причину, по которой тот, кто стоял у него на пути до сих пор не вскинул ружья, а лишь держал его наперевес перед собой.
Что произошло дальше, Волк не знал потому что, наблюдая как бы со стороны, в последний миг он рванулся помочь и … проснулся. Что ж, во сне события происходили осенью, а сейчас лето, значит, если сон и предупреждал о чем-то, то он будет настороже и в конце лета обязательно наведается туда, где видел волка последний раз. Жизнь готовила ему очередное испытание, и он шел ему навстречу. Он снова шел вперед…
Звериное чутье.
Народ собрался с утра перед железными воротами, закрывавшими от любопытных глаз, зверинец. С открытием каждый желающий за небольшую плату мог посмотреть на экзотических животных, и даже запечатлеть себя на фотографии у клетки с замшелыми тиграми или краснозадыми павианами. В зверинце по большей части, были экзотические животные, но во время долгих разъездов один из питомцев, красивый и сильный, снежный барс, расшатав у основания один из прутьев, вырвался из клетки, и сильно покалечил одного из посетителей. Хозяин зверинца заплатил штраф, клетку починили, халатный работник отправился кормить клопов на нарах, а барса пристрелили тем же днем, прибывшие по вызову сотрудники правоохранительных органов. В рапорте, причиной отстрела была внесена запись: «…дикое животное (барс) представляло серьезную угрозу для здоровья и жизни окружающих. Иных способов устранить опасность не представлялось возможным». И несколько месяцев клетка так и пустовала, пока в одном из поселков расположенных от города, где на тот момент расположились загоны, хозяину не предложили недавно пойманного, очень большого и необычайно красивого волка. Отдали его, кстати, не очень дорого, потому что с момента поимки зверь практически ничего не ел, и подходил только к луже воды, которая скапливалась в углу бетонного подвала. Содрать с него шкуру для продажи тоже было проблематично, принимать шкуру до начала сезона охоты не стал бы ни один уважающий себя скупщик, а других в этих краях отродясь не было. И до открытия сезона с таким питанием волк явно бы не протянул. А потому жители были рады избавиться от него, и с радостью оттащили скрученного крепкими веревками зверя, к давно пустовавшей клетке. Кстати сказать, сразу после отъезда волк отменил голодовку и начал усиленно набирать вес. На радость хозяина, он оказался поистине, удивительно красивым зверем, рядом с которым всегда собиралось очень много зевак желающих посмотреть на резво бегающего по клетке волка. К тому же дикий зверь выделывал поистине цирковые номера, на радость пришедшим. На самом деле волк просто разминался, ведь ему еще предстояло выбраться из ненавистного плена. И завершить свой путь на этой земле. Он чувствовал, что его избавление близко.
Отданные долги.
Волк только сейчас начал заново строить свою жизнь, он обрел покой и семейный уют. Он и не догадывался, что на этом свете может быть так хорошо, когда рядом та, ради которой стоило жить, так как не жил никогда, стремиться к новым высотам и достижениям, воплощать в жизнь смелые замыслы, чтобы сделать её жизнь еще на капельку уютней, легче и радостней. Он перестал бродить по ночам и мучиться странными ощущениями, что с ним, что-то происходит. Он просто жил.
Этим утром он шел на работу через городской парк. Было еще очень рано, и на закрытых воротах пестрела афиша, если верить которой в городе, в этом самом парке разместился зверинец. Сам он не любил подобные зрелища, так как считал что место диких зверей в их естественной среде обитания, а тех, кто их сажает в клетки и перевозит из города в город, просто жестокими ублюдками, мучающими животных ради своей наживы.
Но, тем не менее, в городке было не так уж и много мест, куда можно было бы сводить любимую девушку, и Волк взял в кассе билеты. После работы, в субботний день Волк позвонил любимой и предложил сходить в зверинец, тем более что билеты уже были у него на руках. Уже через час они встретились у входа в парк и прямиком направились к вольерам.
Она все время просила сфотографировать её то у клетки с тигром, то с обезьяной, ей даже с павлином удалось сфотографироваться, и она, по всей видимости, была очень рада этой прогулке, и эта беззаботная радость передалась и Волку. Он был счастлив,… но ровно до того момента, пока не увидел то, что заставило съежиться его душу в жесткий комок. Сон был реальностью, причем реальностью уже случившейся. Они оба знали, что нужно делать. Но вначале нужно увести её отсюда, и именно так Волк и поступил, попутно уронив под прилавок с сувенирами свои часы….
Они вышли, и он предложил перекусить в ближайшем кафе. К счастью она согласилась. Посидев за столиком, Волк вдруг обнаружил, что его часы исчезли. Сославшись на догадку о месте, где они могли быть, он заказал пару салатов и, оставив портмоне своей любимой, быстро направился обратно к загону. Последние метры он буквально бежал к входу, благо билеты все еще лежали у него в кармане. Переступив порог ограждения, он отчетливо услышал сначала возглас удивления, а потом крик ужаса…. в дальнем конце зверинца на свободу вырвался еще недавно забавный волчок, а теперь жуткий монстр, ощеривший клыки и вздыбивший шерсть.
На крик тут же сбежались работники и, оттеснив зверя, начали быстро выводить посетителей. К Волку тоже подбежал какой-то рослый парень, и потащил, к выходу, но тут же отлетел на несколько метров в сторону и больше не рискнул приблизиться к нему. В руке у Волка раскрылся нож, и он направился туда, где его ждал старший Брат. По пути он глубоко полоснул лезвием по ладони, и обильно обагрил его своей кровью. Достаточно было бы и нескольких капель, но Волка настолько переполняла боль предстоящей утраты, потери кровного брата, которого он должен будет убить, что он даже не заметил этого, это не имело ровным счетом никакого значения. А порез затянется спустя пару минут, не оставив даже полоски шрама. Тем временем волк одним большим прыжком перемахнул через оттесняющих его обратно в клетку рабочих, и оказался всего в нескольких шагах от Волка.
Как много было в этом взгляде боли и горечи от предстоящей разлуки, тем печальнее было то, что это было неизбежно. Только теперь волк окончательно вспомнил, что дал клятву освободить этот несокрушимый дух из цепей земного существования. Взглянув в глаза брата, Волк вдруг увидел то, что мгновенно успокоило, и продало сил. Увидел, и рука крепче сжала рукоять…, два волка сделали шаг навстречу друг другу. Каждый из них делал в этот миг свой шаг вперед…
Волк сидел во дворе своего дома, и гадал, куда же должен отправиться дух его брата, после Истинной смерти. Сидел он уже так несколько часов подряд, и с каждой минутой у него на душе становилось легче от осознания того, что он помог воссоединиться большой волчьей семье. Он так и заснул сидя на веранде в удобном кресле. Ему снился сон, будто волк пришел к нему живой и невредимый, чтобы охранять своего младшего брата всю оставшуюся жизнь, дарованную ему собратьями. Солнце уже обагрило края горизонта на востоке, и Волк мирно досматривал свой красочный десятый сон. А у его ног лежал старший брат-великолепный серый волк.

[Destiny]

Очень понравилось!

[moonspell]

Задело те самые струны в груди...

[moonspell]

Задело те самые струны в груди...

[Yusup]

Задело те самые струны в груди...

Это какие такие струны поясни пожалуйста

[Luna]

Ооооо, тоже супер:))) хм....талант:))))

[moonspell]

Задело те самые струны в груди...

Это какие такие струны поясни пожалуйста

Вспомнил одну книгу Роберта Дж. Кинга "Раненное Сердце".
Это история оборотня, чья жизнь оборвалась под лапой отца...

Тяжело было читать книгу, уж больно много несправедливости творилось там.
задевало что-то в груди...

Твой рассказ повлиял так же...

[saragosa]

Юсуп, мой тебе респект....

[Красавчиг]

saragosa,, что-то ты всем респекты раздаешь..........\
Не спорю, тут в тему, но не боисся ли ты, что скоро твои респектики не будут стоить и ломаного гроша?!

Когда-то он писал светлые стихи про любовь, но писать про любовь, и о любви все равно, что рассказывать слепому, как прекрасна радуга, никто кроме тебя самого не поймет всей глубины чувств, а потому надо просто любить. Теперь он писал все больше о ночи, о страхе, о боли, и о смерти.

То же самое и с моим творчеством происходит

[saragosa]

Красав, не всем )))

только тем, к кому этот респект испытываю )))

так что не переживай - респекты не обесценятся - а если много - знач людей заслуживающих уважение не мало - а разве это плохо?

[Yusup]

Ребята! Всем спасибо за то что уделили внимание моим расказам. Есть у меня вопрос к обществености: рассказ про Волка стоит продолжить или лучше остановиться на этой точке? Кто как думает?

[saragosa]

Юсуп, напиши - полет аффтарской мысли будет интересно узнать

хотя этот рассказ - закончен полностью и сам по себе вещь

[Kvazipurka]

хотя этот рассказ - закончен полностью и сам по себе вещь

я бы добавила : Сильная вещь!!!!
супер!!

[Рина]

Прониклась. И, учитывая, что знаю тебя, даже полностью прониклась.
нет слов.

[saragosa]

Юсуп, народ проникся и готов!!! Де продолжение?