Рыбец, шемая, лещ и чехонь вымирают вслед за пиленгасом и судаком Рыбодобывающий комплекс Ростовской области находится в угнетённом состоянии, заявил на заседании Морского совета в региональном правительстве замдиректора ФГБНУ "Азовский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства" Анатолий Богачёв. По его словам, если смотреть только на цифры, то можно подумать, что с рыбой в Дону всё более-менее нормально. Так, если в 2010 году в регионе было 15 рыбодобывающих предприятий, то сейчас их 52. Правда, всё это ИП и микропредприятия. Правда, рыбодобывающий флот с 18 единиц сократился до одного судна, но это не страшно. А вылов как был на уровне 10 тысяч тонн в год, так и остался. Однако его структура изменилась кардинально. — Сейчас все ориентируются на добычу мелкосельдевых, — говорит Богачёв. — Запасы традиционных для Дона ценно-промысловых видов сократились. Так, за 20 лет число осетровых упало с 72 тысяч тонн до 7 тысяч тонн, судака — с 20 тысяч тонн до 2 тысяч тонн. Вылов обеих пород сейчас запрещён. По лещу и пиленгасу динамика сокращения примерно такая же. Один из присутствовавших на заседании Морского совета рыбохозяйственников рисует ещё менее радостную картину. — Ситуация с рыбой в Дону очень тяжёлая. Особенно с такими традиционными видами, как рыбец, шемайка, лещ, чехонь. Пройдёт совсем немного времени, и эту рыбу мы сможем увидеть разве что на картинках, — говорит он. Причин сложившейся ситуации, объясняет Анатолий Богачёв, несколько, и все они связаны с деятельностью человека. Основная — регуляция стоков. Если раньше Дон свободно разливался весной, заливая поймы, где и нерестилась рыба, то сейчас ему этого не позволяют. В том числе и потому, что пойма, как и прибрежные защитные полосы, зачастую застроена жильём. С другой стороны, регулярные дноуглубительные работы на Дону проводятся зачастую во время нереста рыб, а иногда и непосредственно затрагивают нерестовые каналы. Однако, говорит Богачёв, сейчас вроде как наступило понимание того, что делать этого не стоит. И Росморпорт вместе с ФБУ "Азово-Донской бассейновой администрации" всё-таки пытаются выстраивать графики своих работ с учётом периода рыбного нереста. К слову, после строительства Багаевского гидроузла необходимость в ежегодных дноуглубительных работах на Дону, по расчётам этих предприятий, снизится в 10 раз. Другая проблема — активное засоление Дона. — В последнее время, — говорит Богачёв, — мы диагностируем резкое падение запасов бычка. А он является основным индикатором солёности воды. При 14 промилле солёности эта рыба начинает деградировать и исчезать. Именно это в последние два года мы в Дону и наблюдаем. Для сравнения: солёность Мирового океана составляет 35 промилле. — Рыба является индикатором того, что произойдёт с человеком через 10-15 лет. Прошу задуматься, — несколько апокалиптично закончил своё выступление Богачёв. Справедливости ради стоит сказать, что выпуск рыбы в Дон год от года растёт. Так, выпуск осетровых с 2,4 млн особей в 2014 году вырос до 7,5 млн особей в 2017 году. Однако, по словам специалистов, для нормальной поддержки популяции необходимо ежегодно выпускать в Азовский бассейн 35-40 млн особей. Ситуация такова, говорит всё тот же рыбохозяйственник, что выпускать в Дон нужно не только осетровых, но и рыбца, шемайку, леща. Хотя бы по миллиону особей в год. — Мы сейчас работаем над тем, чтобы научиться разводить эти виды в прудах как товарную рыбу. Надеюсь, года через три-четыре будем не сомика китайского растить, а нашего донского судака, — говорит он. Тем не менее, восстановление рыбных запасов Дона пока проводится по остаточному принципу, с общим финансированием порядка 60 млн рублей в год. Как констатирует Богачёв, те законодательные акты, которые были приняты за последние 10 лет, отнюдь не способствуют восстановлению рыбного хозяйства Ростовской области.